| Епифаний Кипрский | |
| Ἐπιφάνειος Κύπρου | |
| 250px | |
| Имя в миру | |
|---|---|
| Рождение | |
| Монашеское имя |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Почитается |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Прославлен |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Беатифицирован |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Канонизирован |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| В лике | |
| Главная святыня |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| День памяти | |
| Покровитель |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Атрибуты |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Деканонизирован |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Труды |
ересеологические, догматико-полемические, экзегетические |
| Подвижничество |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Награды |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| [[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
Епифаний Кипрский (Епифаний Саламский , греч. Ἐπιφάνειος Κύπρου ; ум. май ) - один из ранних Отцов Церкви , который прославился неистовыми обличениями ересей , одним из главных источников которых он считал учение Оригена . Воззрения его слагались под влиянием аскетов Египта и Палестины, во время самой горячей борьбы церкви с арианством , в которой и сам Епифаний принимал деятельное участие.
Епифаний много путешествовал по разным странам и подолгу жил в тех местностях, которые в первые века были главными центрами развития сект; имел непосредственные сношения с некоторыми сектами, особенно гностическими; обладая редким для того времени знанием языков, преимущественно восточных, пользовался собраниями сочинений противоеретических и еретических и притом таких, которые потом были утрачены. Но он не имел хорошего общего философского образования, не изучал систематически и самого богословия, почему в ересеологических сочинениях его мало критики, многое представлено неточно и неверно; особенно неудовлетворительны хронологические показания. Отношение Епифания к античной культуре категорически отрицательное; философские и теологические мысли вызывали у него подозрения.
Обличению ересей посвящены два его сочинения: «Анкорат» (греч. ανκύρωτος , якорь), где раскрывается православное учение о Троице , воплощении, воскресении мертвых и будущей жизни, преимущественно против ариан, полуариан, духоборцев и аполлинаристов; и «Панарион » (греч. πανάριον - аптека, ящик с лекарствами), в котором описываются и опровергаются 20 ересей дохристианских и 80 христианских. Оригена , к которому наиболее знаменитые богословы III и IV вв. относились с особенным уважением, широко пользуясь его трудами и идеями, Епифаний считает более языческим философом, чем христианином и приписывает ему такие мнения, которых Ориген никогда не высказывал. При всех своих недостатках, оба сочинения Епифаний представляют обильный материал для истории развития христианских идей и в особенности идей еретических, заключая в себе, вместе с тем, массу сведений из других областей истории.
Другие сочинения Епифания:
Издания его сочинений:
Лучшая биография Епифания - у Миня , т. XLI.
Издание греческого текста: «Corporis haereseologici» (1856). Vol. II. Панарион Епифания (с латинским переводом): ; ; .
Русские переводы:
См. А. В. Горского, «Епифаний Кипрский», в прибавлениях к творениям св. отцов, в русском переводе, т. XXII ( г.). Русский перевод его сочинений (МДА, 1863-1883 гг.) ценен по ученым примечаниям. См. также Дарраса, «Histoire de l"église», т. X; у Вильмена - в «Tableau de l"éloquence chrétienne au IVe siècle»; Липсиуса , «Zur Quellenkritik des Epiphanius» (оценка источников первых 37 ересей Панария , с неодобрительным отзывом о личности Епифания).
| ||||||||||||||
О его жизни известно крайне мало. Считается, что по происхождению он был финикийцем, получившего образование в доме богатого иудея. После смерти своего учителя принял и удалился в Египет. Возвратился в Палестину, где стал учеником аввы Илариона. После длительных аскетических упражнений он переселился на Кипр и в 367 году был поставлен епископом Саламина.
В 403 г. по наущению Феофила Александрийского он отправился в Константинополь, чтобы обличить св. Иоанна Златоуста в оригенизме, но после личной встречи убедился в ложности обвинений и политической подоплеке замыслов Феофила. Отправившись на Кипр, он скончался во время морского перехода недалеко от побережье острова. Согласно патеричной истории, он стал епископом в шестьдесят лет и святительствовал пятьдесят пять лет, скончавшись на сто шестнадцатом году жизни.
Боже отец наших, / творяй присно с нами по Твоей кротости, / не отстави милость Твою от нас, / но молитвами их // в мире управи живот наш.
Священноначальник чудную двоицу восхвалим, вернии, по долгу, / с Германом Божественнаго Епифания: / сии бо попалиша безбожных языки, / премудрейшия возложше всем, // православно поющим присно благочестия великое таинство.
Величаем вас, / святителие велиции Епифание и Германе, / и чтим святую память вашу, // вы бо молите за нас Христа Бога нашего.
Святитель Епифаний, епископ Кипрский, жил в IV веке в Финикии, по происхождению был еврей, в молодости получил хорошее образование. Он обратился к христианской вере после того, как увидел одного монаха, по имени Лукиан, отдавшего нищему свою одежду. Пораженный милосердием монаха, Епифаний просил наставить его в христианстве. Он принял Крещение и удалился в монастырь, устроенный его наставником Лукианом. В монастыре он подвизался под руководством опытного старца Илариона занимался перепиской греческих книг, преуспевая в иноческой жизни. Святой Епифаний за свои подвиги сподобился дара чудотворений, но, чтобы избежать людской славы, он удалился из обители в пустыню Спанидрион. Там его захватили разбойники и три месяца держали в плену. Своим словом о покаянии святой привел одного из шайки разбойников к святой вере в Истинного Бога. Когда святого подвижника отпустили, с ним ушел и разбойник. Святой Епифаний привел его в свой монастырь и крестил с именем Иоанн. С тех пор он стал верным учеником святого Епифания и тщательно записывал жизнь и чудотворения своего наставника. Молва о праведной жизни святого Епифания распространялась далеко за пределы обители. Святой вторично удалился в пустыню вместе с Иоанном. Но и в пустыню к нему стали приходить ученики. Так возникла новая обитель. Через некоторое время святой Епифаний и Иоанн предприняли путешествие в Иерусалим для поклонения его святыням и оттуда возвратились в монастырь Спанидрион. Жители города Ликии послали к святому Епифанию инока Поливия передать их просьбу занять епископский престол вместо умершего архипастыря. Однако прозорливый подвижник, узнав об этом намерении, тайно удалился в Пафийскую пустыню к великому подвижнику Илариону (память 21 октября), под руководством которого он подвизался в молодые годы. Святые два месяца провели в совместных молитвах, а затем Иларион послал святого Епифания в Саламин. Там епископы собрались для избрания нового архиерея вместо недавно скончавшегося. Старейшему из них, епископу Паппию, Господь открыл, что епископом следует избрать пришедшего в город инока Епифания. Когда Епифания нашли, святой Паппий ввел его в церковь, где по послушанию воле участников собора Епифаний должен был дать свое согласие. Так состоялось возведение на епископскую кафедру Саламина святого Епифания около 367 года.
Святитель Епифаний прославился на архиерейской кафедре великой ревностью о вере, любовью и милосердием к бедным, простотой нрава. Он много претерпел от клеветы и зависти некоторых из своих клириков. За чистоту своей жизни святитель Епифаний получил дарование видеть во время Божественной литургии наитие Святого Духа на Святые Дары. Однажды Святитель, совершая Таинство , был лишен этого видения. Тогда он подозвал одного из клириков и тихо сказал ему: "Выйди, сын мой, ибо ты сегодня недостоин присутствовать при совершении Таинства".
На этом событии прервались записи его ученика Иоанна, так как он заболел и скончался. Дальнейшее описание жизни святителя Епифания продолжил второй его ученик Полувий (впоследствии епископ Ринокирский).
В конце жизни святителя Епифания по проискам императрицы Евдоксии и Александрийского патриарха Феофила вызвали в Константинополь на собор, который был созван для суда над великим святителем Иоанном Златоустом . Но святитель Епифаний, не желая быть участником беззаконного собора, покинул Константинополь. Во время плавания на корабле Святитель почувствовал приближение своей смерти, он преподал своим ученикам последнее наставление - соблюдать заповеди Божий и хранить ум от нечистых помыслов - и через двое суток скончался. Жители города Саламина с рыданиями встретили тело своего архипастыря и 12 мая 403 года с честью погребли в новой церкви, возведенной Святителем.
Седьмой Вселенский Собор наименовал святителя Епифания отцом и учителем Церкви. В творениях святителя Епифания "Панарий" и "Анкорат" содержится опровержение арианской и других ересей. В других сочинениях встречается много драгоценных церковно-исторических преданий и указаний на греческие переводы Библии.
Отец и учитель Церкви
Возвратясь в Палестину, сделался учеником знаменитого аввы Илариона . В монастыре он занимался перепиской греческих книг, преуспевая в иноческой жизни.
Святой Епифаний за свои подвиги сподобился дара чудотворений, но, чтобы избежать людской славы, он удалился из обители в пустыню Спанидрион . Там его захватили разбойники и три месяца держали в плену. Своим словом о покаянии святой привел одного из шайки разбойников к святой вере в Истинного Бога. Когда святого подвижника отпустили, с ним ушел и разбойник. Святой Епифаний привел его в свой монастырь и крестил с именем Иоанн. С тех пор он стал верным учеником святого Епифания и тщательно записывал жизнь и чудотворения своего наставника.
Молва о праведной жизни святого Епифания распространялась далеко за пределы обители. Святой вторично удалился в пустыню вместе с Иоанном. Но и в пустыню к нему стали приходить ученики. Так возникла новая обитель. Через некоторое время святой Епифаний и Иоанн предприняли путешествие в Иерусалим для поклонения его святыням и оттуда возвратились в монастырь Спанидрион.
Жители города Ливии послали к святому Епифанию инока Поливия передать их просьбу занять епископский престол вместо умершего архипастыря. Однако прозорливый подвижник, узнав об этом намерении, тайно удалился в Пафийскую пустыню к великому подвижнику Илариону, под руководством которого он подвизался в молодые годы. Святые два месяца провели в совместных молитвах, а затем Иларион послал святого Епифания в Саламин (Кипр). Там епископы собрались для избрания нового архиерея вместо недавно скончавшегося. Старейшему из них, епископу Паппию Хитрскому , Господь открыл, что епископом следует избрать пришедшего в город инока Епифания. Когда Епифания нашли, святой Паппий ввел его в церковь, где по послушанию воле участников собора Епифаний должен был дать свое согласие. Так состоялось возведение на архиепископскую кафедру Константии (Саламина) святого Епифания около года, и управлял Церковью Кипрской 36 лет.
Святитель Епифаний прославился на архиерейской кафедре великой ревностью о вере, любовью и милосердием к бедным, простотой нрава. Одной из главных забот Епифания стало основание и усиление монашества в епархии. Он много претерпел от клеветы и зависти некоторых из своих клириков. За чистоту своей жизни святитель Епифаний получил дарование видеть во время Божественной литургии наитие Святого Духа на Святые Дары. Однажды Святитель, совершая Таинство, был лишен этого видения. Тогда он подозвал одного из клириков и тихо сказал ему: "Выйди, сын мой, ибо ты сегодня недостоин присутствовать при совершении Таинства".
На этом событии прервались записи его ученика Иоанна, так как он заболел и скончался. Дальнейшее описание жизни святителя Епифания продолжил второй его ученик Полувий (впоследствии епископ Ринокирский).
В конце жизни святителя Епифания по проискам императрицы Евдоксии и Александрийского патриарха Феофила I вызвали в Константинополь на собор, который был созван для суда над великим святителем Иоанном Златоустом . Но святитель Епифаний, не желая быть участником беззаконного собора, покинул Константинополь. Во время плавания на корабле святитель почувствовал приближение своей смерти, он преподал своим ученикам последнее наставление - соблюдать заповеди Божии и хранить ум от нечистых помыслов - и через двое суток скончался. Жители города Саламина с рыданиями встретили тело своего архипастыря и 12 мая года с честью погребли в новой церкви, возведенной им.
При всех своих недостатках, оба сочинения Епифания представляют обильный материал для истории развития христианских идей и в особенности идей еретических, заключая в себе, вместе с тем, массу сведений из других областей истории.
Другие сочинения Епифания:
Издания его сочинений:
На русском языке издано:
Часть I - обозрение источников для истории древнейших сект, М., 1877
Воззрения его слагались под влиянием аскетов Египта и Палестины, во время самой горячей борьбы церкви с арианством , в которой и сам Епифаний принимал деятельное участие.
Епифаний много путешествовал по разным странам и подолгу жил в тех местностях, которые в первые века были главными центрами развития сект; имел непосредственные сношения с некоторыми сектами, особенно гностическими; обладая редким для того времени знанием языков, преимущественно восточных, пользовался собраниями сочинений противоеретических и еретических и притом таких, которые потом были утрачены. Но он не имел хорошего общего философского образования, не изучал систематически и самого богословия, почему в ересеологических сочинениях его мало критики, многое представлено неточно и неверно; особенно неудовлетворительны хронологические показания. Отношение Епифания к античной культуре категорически отрицательное; философские и теологические мысли вызывали у него подозрения.
Обличению ересей посвящены два его сочинения: «Анкорат» (греч. ανκύρωτος , якорь), где раскрывается православное учение о Троице , воплощении, воскресении мертвых и будущей жизни, преимущественно против ариан, полуариан, духоборцев и аполлинаристов; и «Панарион » (греч. πανάριον - аптека, ящик с лекарствами), в котором описываются и опровергаются 20 ересей дохристианских и 80 христианских. Оригена , к которому наиболее знаменитые богословы III и IV вв. относились с особенным уважением, широко пользуясь его трудами и идеями, Епифаний считает более языческим философом, чем христианином и приписывает ему такие мнения, которых Ориген никогда не высказывал. При всех своих недостатках, оба сочинения Епифаний представляют обильный материал для истории развития христианских идей и в особенности идей еретических, заключая в себе, вместе с тем, массу сведений из других областей истории.
Другие сочинения Епифания:
Издания его сочинений:
Лучшая биография Епифания - у Миня , т. XLI.
Издание греческого текста: «Corporis haereseologici» (1856). Vol. II. Панарион Епифания (с латинским переводом): ; ; .
Русские переводы:
См. А. В. Горского, «Епифаний Кипрский», в прибавлениях к творениям св. отцов, в русском переводе, т. XXII ( г.). Русский перевод его сочинений (МДА, 1863-1883 гг.) ценен по ученым примечаниям. См. также Дарраса, «Histoire de l"église», т. X; у Вильмена - в «Tableau de l"éloquence chrétienne au IVe siècle»; Липсиуса , «Zur Quellenkritik des Epiphanius» (оценка источников первых 37 ересей Панария , с неодобрительным отзывом о личности Епифания).
|
||||||||||||||||||
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг"ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
